Исторический фон «Трубадура»
Глава №107 книги «Путеводитель по операм — 1»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюДвадцатое февраля 1830 года — памятная дата в истории французского национального театра «Комеди Франсез». В этот день состоялась премьера драмы Виктора Гюго «Эрнани», совершившей переворот во французском театре, в драматургии, в стиле игры и стихосложении. Премьеру ожидали с необычайным интересом. Публика разбилась на два лагеря. Первый, выступавший в защиту традиции прежней классической драмы, решил, если понадобится, провалить смелый романтический эксперимент Виктора Гюго. Представители второго лагеря, во главе с Теофилом Готье, появились в театре в качестве телохранителей Гюго. Готье надел по этому случаю ярко-красный жилет и вызывающе вертел меж пальцев тяжелую трость с набалдашником из слоновой кости. Не только он, но и весь круг друзей Гюго пришел в театр в подобном боевом и вызывающем наряде. Лозунгом их было: «Ошарашить буржуа!» Этой цели в полной мере удалось достигнуть как друзьям Гюго, так и его драме.
Герой драмы, Эрнани, — сосланный аристократ и вместе с тем грозный вождь бандитов в горах Испании. В его возлюбленную, донну Соль, влюблен и король Карл. Появляется и третий соперник, дон Рюи, на правах жениха претендующий на сердце и руку красавицы донны Соль. Судьба трех соперников усложняется. Глава бандитов, Эрнани, посягает на трон, затем вступает в столкновение с доном Рюи. Схватка, в конце концов, приводит к самоубийству Эрнани и донны Соль.
Это была воистину кровавая драма, ежеминутно прерываемая свистом, шиканьем и топотом партии «классиков», на демонстрацию которой красножилеточники Готье не раз отвечали ударами тростей. Противники тоже не отступали, удар следовал за ударом, так что к концу спектакля довольно большое количество раненых зрителей и несметное число продавленных цилиндров свидетельстовали о том, что постановка «Эрнани» была битвой не только эстетических и литературных принципов, но и кулаков и тростей.
Чем же, собственно, была настолько возмущена одна часть публики и воодушевлена другая?
Сюжет драмы вовсе не столь притязателен, чтобы вызвать такую серьезную перепалку. Да и не в этом было дело... Друзья и противники, в равной мере, распознали в этой драме ужасов новую, дерзкую попытку ликвидации окостеневших, наскучивших классических шаблонов. Молодым писателям надоели греческие и латинские герои, спускающиеся с поднебесья полубоги, — все темы, что уже в течение ста пятидесяти лет господствовали на сцене «Комеди Франсез». Они хотели привить на подмостки менее рафинированный, более энергичный и страстный тон, хотя бы он и оскорблял вкусы изысканной публики. Юные писатели-романтики во главе с Виктором Гюго решили свергнуть омертвевшие законы классической умеренности и равновесия, считая, что опрокинуть это равновесие можно лишь сдвинув чашу драматических весов при помощи освежающей романтики, богатого воображения, бурных страстей, напряженных порывов. Кроме того, они стремились изменить, и, надо сказать, это удалось им с полным успехом, старинные правила французского стихосложения и французской декламации. Правила эти строго предписывали, какие слова, формы, стихотворные размеры, ритмы можно применять в драме. «Эрнани» Виктора Гюго явился примером тому, что драма может выдержать более смелое и новаторское употребление лексики, что учения Корнеля и Расина о рифме не вечны. Рифмы развиваются, изменяются и обогащаются точно так же, как и любая другая область искусства.
Французское ухо чрезвычайно чувствительно к окончаниям строк, a enjambement (перенесение смысла стиха с конца одной строки на начало следущей) предписывал такие драконовские правила, которые не всякий поэт мог соблюсти. Гюго отбросил эти правила и стал соединять и разделять строки почти так же свободно и естественно, как в обычной речи.
«Битву» за «Эрнани» в конце концов выиграли Виктор Гюго и его сподвижники. В театрах поселился вольнолюбивый, пылкий дух романтизма. Влияние победы вскоре почувствовалось и за границей. Первыми на «Эрнани» обратили внимание, возможно, что из-за темы, испанские мастера. Наиболее значительные испанские писатели, поэты, ученые жили в это время в Париже, так как большинство из них вынудила эмигрировать последовавшая за испанской революцией монархическая реакция. В Париж эмигрировал и Анджел Сааведра (1791 —1865), который быстро усвоил стиль Гюго. Но под его пером пылкий романтический тон стал еще более необузданным и дерзким. Главное его произведение «Дон Альваро, или сила судьбы» представляет собой историю, еще более кровавую, чем драма Виктора Гюго. Герой — жертва ужасного проклятия. Он должен убить всех, кто связан дружескими или семейными узами с его возлюбленной. Так он убивает отца, брата своей нареченной и затем, чтобы положить конец проклятию, кончает с собой.
Испанская романтическая драма в известной степени превзошла эксперимент Виктора Гюго. Наряду с главными героями, вымышленными и несколько невероятными, в ней действует целый ряд второстепенных героев, и этот красочный мир студентов, горожан, погонщиков мулов, торговок, трактирщиков и бродяг уже ставит в центр драмы испанскую жизнь и действительность.
В Испании у Сааведры оказался целый ряд последователей. Самым громким и продолжительным успехом пользовался среди них, несомненно, Антонио Гарсиа Гутьеррес (1813 — 1884). Ему было всего 23 года, когда в театре в Севилье была поставлена его драма «Трубадур». Севильская публика приветствовала в юном авторе нового классика. Основным мотивом всей драмы была месть и страстная ненависть. Публике нравилось и романтическое окружение: цыганский табор; средневековый замок; таинственный трубадур, любовная серенада которого зажигает сердце юной дочери графа; поединок не на жизнь, а на смерть, да еще меж двух братьев, не знающих о своем родстве; пламя костра, пожирающее невинного младенца, и ко всему этому — бурный поток стихов, страстные монологи, романтический тон звенящих, как лезвие шпаги, диалогов.
Другие пьесы Гутьерреса не имели столь большого успеха, как «Трубадур», и видя, что искусство драмы ему не дается, Гутьеррес отказался от писательства и занял пост директора археологического музея в Севилье. Напрашивается вопрос: изображают ли эти романтические драмы какие-либо действительные исторические эпохи? Можно с уверенностью сказать, что нет. Рассматривая произведения Гутьерреса, Сааведры или Виктора Гюго, легко обнаружить, что своим ярким, но коротким успехом эти произведения обязаны в первую очередь смелому новаторству авторов и поэтическому языку, который обволок музыкой стиха и гибкой, звучной мелодией неправдоподобность, беспомощность и неуклюжие повороты сюжета «драмы ужасов».
Неудивительно, что музыкальность этих произведений вдохновила и величайшего драматического композитора прошлого столетия.
Джузеппе Верди переложил на музыку и «Эрнани», и «Силу судьбы», и «Трубадура», явившегося одним из перлов в ряду его шедевров.
В «Трубадуре» Верди ухватил сущность драмы. Его излучающая жгучую страсть музыка как бы придала крылья творению Гутьерреса.
Текст Каммарано, в особенности из-за драматической предыстории, несколько туманен. Именно поэтому в течение прошедших десятилетий либретто несколько раз перерабатывалось.