Предисловие в третьему изданию
Глава №1 книги «История зарубежной музыки — 3»
К следующей главе К содержаниюВ развитии художественной и научной мысли любого поколения период в двадцать лет – крупный этап. Но для советской музыкально-исторической науки два десятилетия, отделяющие третье издание этого учебника от его первого варианта, знаменуют чуть ли не целую эпоху. Дело не только в громадных сдвигах, характеризующих современную умственную жизнь в целом по сравнению с началом 50-х годов. И в более узкой, то есть собственно музыкальной, сфере последние десять-пятнадцать лет отмечены интенсивным развитием. Круг наших художественных впечатлений значительно обогатился, музыкально-исторические горизонты далеко раздвинулись. Сегодня у образованного любителя музыки более обширный кругозор, чем у профессионального музыканта прошлого поколения.
Вспомним, что именно в последние годы в концертных программах, грамзаписях, радиопередачах впервые широко зазвучала западноевропейская классика XX века. Наравне с Бетховеном и Чайковским, Бахом и Шубертом молодежь нашего времени знает Малера и Стравинского, Хиндемита и Берга, Онеггера и Пуленка... Одновременно «ожила» старинная музыка эпохи Ренессанса, XVII века, раннего классицизма. Творческие фигуры, которые еще совсем недавно были знакомы лишь кабинетным ученым или отдельным тонким знатокам, сегодня завладели вниманием широкой музыкальной среды. Наконец, и литература о музыке пополнилась рядом трудов и материалов, разрабатывающих вопросы, которые мало интересовали научный мир недавнего прошлого. Проблемы современной гармонии и современного музыкального языка в целом, русской музыки XVII и XVIII столетий, инструментального творчества предклассицистской эпохи, культуры стран Востока и Америки, новейших течений советского симфонизма – эти и многие другие темы впервые получили в последнее время серьезную научную разработку или предстали в новом освещении.
Как естественное следствие всех этих процессов в нашей художественной психологии произошли заметные перемены. Некоторые суждения и взгляды, сложившиеся на основе слухового опыта и научного кругозора послевоенных лет, начали постепенно утрачивать свою актуальность. Следами неизбежного устаревания оказались отмеченными многие музыковедческие труды, возникшие в атмосфере того времени.
Может возникнуть резонный вопрос: не коснулся ли процесс устаревания и этой книги, посвященной исключительно проблемам XIX века? Не внесло ли наше время важных поправок в изучение творчества того периода?
Конечно, если сравнить с изменением оценок классики добаховской эпохи или XX века, здесь для нас нет ошеломляющих открытий. И все же, даже без какой-либо ломки представлений, этот крупный художественный и исторический пласт также воспринимается сегодня в несколько ином свете, чем прежним поколением. Наш расширившийся кругозор сместил некоторые акценты в оценке творчества «романтического века». В новом, современном аспекте предстала новаторская направленность давно знакомых нам произведений. Мы впервые распознали их далекие корни и предпосылки. Сознательно или бессознательно, в нашем восприятии искусства XIX века поколебалось многое, перешедшее к нам по инерции от мыслителей прошлого столетия. Думать, говорить и писать сегодня о Мендельсоне и Листе, Шопене и Вагнере, Шумане и Верди так, как мы это делали четверть века тому назад, стало непросто.
Именно по этой причине первоначально возникла мысль переделать учебник в направлении, отвечающем духу современности, сблизить его с художественной психологией сегодняшнего дня. Однако при попытке осуществить ее стало ясно, что поставленная цель требует не переработки давно написанного и в свое время тщательно продуманного труда – что может лишь нарушить его целостность, не сделав при этом сколько-нибудь убедительным, – а нового замысла и новой книги. К сожалению, эта серьезная задача огромного масштаба, требующая нескольких лет интенсивной работы, не так легко осуществима.
Выпуская в свет третье издание учебника с небольшими дополнениями и незначительной переработкой, попутно хотелось бы привлечь внимание нашей музыкально-педагогической общественности к следующей важной проблеме.
Может ли в идеале какой-нибудь один учебник – даже самый хороший и обстоятельный – удовлетворить нужды высшего музыкального (и особенно музыковедческого) образования?
Отрицательный ответ напрашивается сам собой.
Одному автору редко бывает под силу созвать безупречно уравновешенную книгу, где все исторические разделы разработаны одинаково глубоко, где каждая композиторская индивидуальность освещена с исчерпывающей полнотой, а все анализы выполнены на высоком уровне. Коллективный же труд страдает другими недочетами – тенденцией к обезличенности, отсутствием объединяющей мысли. В столь сложной дисциплине, как история музыки, которая требует не только обширных фактических знаний, но н строгого целеустремленного отбора материала, где наряду с широкими историко-культурными и стилистическими обобщениями необходим индивидуализированный анализ отдельных музыкальных произведений, только обращение к разным учебникам, написанным разными авторами, может обеспечить более или менее полное представление об изучаемом предмете.
Но неполнота знаний – не худшее, что несет с собой монопольное господство одного учебника. Гораздо серьезнее порождаемая этой ситуацией инерция мысли. Если на протяжении последних двадцати лет у нас создано по одному учебнику на каждую крупную историческую эпоху, то взглядам авторов этих учебников не противостоят никакие другие оценки, суждения, выводы. Отобранный ими материал не дополняется никакими другими возможными вариантами. В результате содержащиеся в этих учебниках установки и мнения постепенно приобретают характер либо незыблемого авторитета, либо избитой истины. А что может быть более губительным для творческой атмосферы, которая одна только и способна привить любовь молодежи к изучаемому предмету, развить уменье и потребность мыслить!
Надо стремиться к тому, чтобы появились учебники с разными ракурсами, с разным отбором произведений для анализа, хотя и написанные на основе единой учебной программы. Не следует бояться привлекать для этой цели молодежь. В настоящее время все без исключения учебники по истории зарубежной музыки принадлежат авторам, относящимся к старшему поколению советских музыковедов. Действительно, их большой научный и педагогический опыт, знания, накопленные десятилетиями, – качества которые трудно переоценить. В этом отношении с ними трудно состязаться тем, кто еще недавно сам сидел на студенческой скамье. Но зато молодое поколение обладает своими великими преимуществами. Оно видит исторические процессы в современной перспективе, слышит музыкальную классику прошлого слухом, воспитанным на новейших произведениях. При обязательном условии, что никакой один учебник не будет пользоваться правом безоговорочного господства, а разные пособия будут дополнять друг друга, в восприятии студента не только исчезнет однобокость взглядов или ощущение разрыва между своим собственным отношением к классике и ее освещение в учебнике. Одновременно будут нейтрализованы неизбежные методические недостатки, свойственные каждому отдельному изданию. Наконец, возможность сопоставить разные точки зрения даст могучий толчок к развитию самостоятельной мысли учащихся, вне которой подлинная научная деятельность невозможна.
Реальность такой ситуации – дело неблизкого будущего. Но осознать ее желательность, иметь ее в перспективе – задача в высшей степени актуальная для наших дней.