Мои друзья и я. Сергей Прокофьев (окончание)
Глава №61 книги «Франсис Пуленк: Я и мои друзья»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюС. О.— И число его произведений значительно: насчитывается сто тридцать восемь опусов. Но не все они известны в Западной Европе. После своего возвращения в Россию в 1933 году композитор написал много произведений, никогда не исполнявшихся у нас, за исключением партитур к фильмам Эйзенштейна и концертов, которые, если можно так сказать, экспортировались виртуозами его родины. Не будем говорить о его опере «Повесть о настоящем человеке», ставшей объектом резких нападок. Кроме балета «Ромео и Джульетта», мы знаем по пластинкам и по радио его оперу «Война и мир» по роману Толстого. Вы знакомы с этой партитурой, Франсис?
Ф. П. — Да, я знаю эту партитуру.
С. О. — Там есть великолепные куски, не правда ли?
Ф. П. — Да, там есть великолепные куски. Но я никогда не видел этой оперы ... Недостаточно познакомиться с партитурой или услышать ее во фрагментах ...оперу нужно увидеть на сцене... Для Прокофьева это страницы прочувствованной музыки, но ведь эмоциональность отнюдь не доминирующее качество Прокофьева,
С. О. — Это служит поводом задать Вам один вопрос, который мне только что пришел на ум: какие произведения Прокофьева Вы любите больше других?
Ф. П. — О, какие именно ... я не могу Вам сказать, потому что я люблю очень многие ... Нахожу, что «Огненный ангел», несомненно, одна из вершин ... «Блудный сын» превосходен ... Концерты для рояля, концерты для скрипки чудо как хороши ... Я очень люблю Вторую симфонию, ту, где невероятно много контрабасов, потому что это симфония посвященная Кусевицкому, который был контрабасистом. Я считаю, что Пятая бесподобна ... Сонаты для фортепиано прекрасны ... Всегда играют Седьмую сонату, но, может быть,. это не самая лучшая, хотя Аndante изумительно. Шестая очень хороша. Не понимаю, почему ее так редко играют ... Знаете, так бывает ... В данный момент ее не играют, но поскольку пианисты ведут себя как бараны Панурга, с того дня, когда какой-нибудь большой виртуоз сыграет ее, все другие пианисты тоже станут ее играть. При этом я не люблю последних сонат. Не люблю Девятую.
С. О. — Но много замечательного в музыке к фильмам Эйзенштейна.
Ф. П. — О, да, она превосходна.
С. О. — К каким фильмам?
Ф. П. — Во-первых, «Поручик Киже».
С. О. — А также «Иван Грозный» и затем особенно «Александр Невский», кантата об Александре Невском.
Ф. П. — Да, это великолепно, это замечательно. Прокофьев — огромный музыкант, и должен сказать, что мое восхищение им остается неизменным, несмотря на мою приверженность порой к музыке, которую он не любил.
С. О. — Дорогой Франсис, когда Вы видели Прокофьева в последний раз?
Ф. П. — В последний раз я видел Прокофьева несколько дней спустя после памятного уик-энда в 1932 году, уик-энда, который был примерно 5 или 6 июня. Мы с ним работали после этого еще целую неделю. В Париже есть место, очень памятное для меня. Это остановка автобуса, которая находится на улице Ла Боэси, как раз на углу Фобур Сент-Оноре, совсем рядом с церковью Сен-Филипп-дю-Руль.
С. О. — Да, да, я ее очень хорошо знаю.
Ф. П. — Мы вышли из зала Гаво, где только что кончили репетировать. Серж вошел в автобус и сказал мне: «До скорого свидания». Помахал мне рукой. Я крикнул ему: «Пишите» ...И ни разу ничего не получил. Он вернулся в Россию, и я никогда больше ничего от него не получал. Два или три раза я посылал ему — надеюсь, что ему передавали — дружеские приветы. Однажды в Брюсселе я встретился с одним из советских музыкальных руководителей, который там тогда находился. Я сказал ему: «Послушайте, уж раз Вы так со мной любезны, я попрошу Вас об одном одолжении. Когда вы увидите Прокофьева, скажите ему, что я по-прежнему его люблю, по-прежнему им восхищаюсь». Передал ли он это? Не знаю ...