Мендельсон. «Морская тишь и счастливое плавание»
Meeresstille und glückliche Fahrt, Op. 27
21.04.2011 в 18:15.В 1828 г. Феликс Мендельсон-Бартольди приступает к работе над новым симфоническим сочинением. Это была четвертая концертная увертюра, созданная им. Первыми были малозначительные юношеские произведения «Увертюра для духового оркестра курорта Доберан» и «Увертюра с трубами». Третья – «Сон в летнюю ночь» – стала поистине бессмертным шедевром и вошла в историю как первый образец программной концертной увертюры. В новой увертюре эта линия не только продолжается, но и углубляется. Хотя предыдущее произведение и мыслилось автором как концертное, все-таки его литературным первоисточником была театральная пьеса, и это обстоятельство принципиально допускало ее исполнение в качестве музыкального вступления к спектаклю (что и произошло годы спустя – в 1841 г., когда Мендельсон создал другие номера к шекспировской комедии). Литературные произведения, к которым обратился композитор на этот раз, исключали такую возможность в принципе.
Новая увертюра была примечательна еще и тем, что в ней в творчестве Мендельсона впервые появляется образ моря, который впоследствии будет воплощен в двух других симфонических сочинениях – «Сказка о прекрасной Мелузине» и «Гебриды». Море с его могучей красотой и стихийной непредсказуемостью вдохновляло многих композиторов, художников, поэтов. Не прошел мимо этого образа и Иоганн Вольфганг Гете, к которому Мендельсон испытывал глубокое почтение. Внимание композитора привлекли два стихотворения великого немецкого поэта, которые выглядят дополняющими друг друга. Одно из них – «Морская тишь» – живописует картину морского штиля. Настроение, переданное в стихотворении, далеко от идиллического спокойствия: во времена, когда корабли ходили под парусами, отсутствие ветра не сулило морякам ничего хорошего, и потому кормщик при взгляде на «гладь незыблемую» переживает «ужас мертвой тишины». Совершенно иная атмосфера царит во втором стихотворении – «Счастливое плавание»: рассеивается туман, поднимается ветер – и корабль устремляется вдаль, где уже виднеется земля.
Учитывая, что при создании увертюры Мендельсон вдохновлялся двумя разнохарактерными стихотворениями, представляется логичным появление двух разделов в произведении. Они контрастны, но не конфликты – ведь перед нами картина природы, в которой конфликтов не может быть в принципе (конфликты – удел человека). Медленное вступление живописует «Морскую тишь». В нем можно усмотреть некоторый оттенок тревожности, но все-таки музыка Мендельсона далека от того «ужаса мертвой тишины», который переживает герой стихотворения Гете – подобные настроения вообще мало свойственны творчеству Феликса Мендельсона-Бартольди. Образное содержание вступления связывается не столько с тревогами моряков во время морского штиля, сколько с собственными юношескими впечатлениями о морской стихии: в пятнадцатилетнем возрасте композитор отдыхал на курорте Доберан на побережье Балтийского моря, и в начальном разделе увертюры воплощен очаровавший его тогда вид моря, «спокойного, как зеркало, без волн, прибоя или шума». Именно такой образ моря – спокойного и величественного – возникает в строгой хоральной фактуре, в неторопливо развертывающейся мелодии. Она остается единственной темой увертюры, ее дальнейшие трансформации воплощают различные грани единого образа – морской стихии. Начало быстрого раздела – «Счастливого плавания» – подготавливается витиеватым «высказыванием» солирующей флейты – словно веяние ветра, а также пассажами – и вот мощно звучит новый вариант темы, оживленный и подвижный. Он сопоставляется с другим вариантом – более напевным, но ощущение устремленного движения сохраняется и в нем. Музыка увертюры носит светлый характер, и лишь в разработке колорит ненадолго омрачается минорным ладом и напряженными гармониями. Завершается увертюра торжественными фанфарными оборотами, провозглашаемыми медными духовыми, а затем – всем оркестром.
Подобно «Сну в летнюю ночь», первое исполнение новой увертюры состоялось в родительском доме, но не в фортепианном переложении, а в оркестровом исполнении под управлением самого композитора. Слушатели пришли в восторг, а тема увертюры стала своеобразным «паролем» для дружеских встреч. По прошествии четырех лет – в 1832 г. – последовало публичное исполнение в Берлине, и вновь дирижировал автор. Однако Мендельсон всегда был очень требователен к себе и к своим творениям относился с предельной критичностью. Так произошло и на этот раз: через два года после публичной премьеры – в 1834 г. – он перерабатывает партитуру. Год спустя она была издана под заглавием «Третья концертная увертюра» (первой считалась увертюра «Сон в летнюю ночь», а второй – «Гебриды», в действительности написанная позднее «Морской тиши»). В октябре 1835 г. в Лейпциге состоялся концерт, на котором Феликс Мендельсон-Бартольди впервые продирижировал оркестром Гевандхауза, и первым произведением, прозвучавшим на этом концерте, была увертюра «Морская тишь и счастливое плавание» в новой редакции. Увертюра произвела на публику глубочайшее впечатление – слушатели затаили дыхание так, что, по словам композитора, «можно было услышать тончайший звук».
Публикации
- Кристиан Тилеман в Берлине (belcanto.ru) (31.12.2012 в 15:15)