Геннадий Рождественский

«Хоть он и универсален по своему отношению к музыкальным жанрам и репертуару, но, думаю, в репертуаре у него есть свои склонности и симпатии. Прежде всего — чувство нового. Ему интересно первым дать жизнь тому или иному новому сочинению и, таким образом, начать традицию его исполнения. Новому или редко исполняемому, или несправедливо забытому. Это касается и классики, и современной музыки — зарубежной, русской, советской». Так писал о Геннадии Рождественском известный советский композитор Родион Щедрин.

Чувство нового. Да, это действительно отличительная черта. Причем не только, так сказать, в прямом смысле. Интерес к современной музыке всегда был характерен для Рождественского. Сколько премьер он провел — не сочтешь. И этот интерес не ослабевает у него с годами. Можно напомнить, что именно он в конце восьмидесятых годов представил слушателям крупные сочинения Альфреда Шнитке, Эдисона Денисова, Софьи Губайдулиной и многих других композиторов.

Но это чувство нового владеет Рождественским и тогда, когда он обращается к музыкальным созданиям прошлого. Правда, и в признанной художественной сокровищнице он умеет найти своего рода новинки. В качестве примера назовем его грандиозный концертный цикл «Антон Брукнер и его время», где наряду с симфониями великого венца звучали практически неизвестные у нас сочинения Брамса (так называемая Нулевая симфония), кантаты Мендельсона и Малера, хоры Шёнберга, мелодекламация «Энох Арден» Рихарда Штрауса, песни К. Леве, Г. Вольфа, Ф. Ницше, А. Иенсена. Грандиозная панорама! Не менее внушительно выглядел и другой цикл восьмидесятых годов — «Богуслав Мартину и чешская музыка XX века».

Однако новизна исполнительского облика Рождественского не сводится только к открытию неизвестных (в той или иной степени) пластов музыки. Новизна заключена и в самом подходе дирижера даже и к хорошо знакомым сочинениям. Его склонности не пребывают в неподвижной застылости. «Близость стиля, — говорит он, — понятие относительное. Восприятие того или иного стиля, одного или другого автора со временем меняется. Так, в моем сознании поменялись местами Чайковский и Рахманинов: раньше предпочитал Рахманинова, теперь — наоборот. Одинаково близки остались Скрябин, французские импрессионисты. За последние годы громадно „вырос“ Брукнер, постепенно приближается Бетховен. Все более привлекают Моцарт и Гайдн. Отношение к современной музыке в общем стабильно: Стравинский, Прокофьев, Шостакович.»

Как видим, диапазон колоссальный. И это касается не только концертной эстрады, но и музыкального театра. Именно театр открыл нам новый дирижерский талант. Конечно, в его становлении значительную роль играли семейные традиции: мать — певица Наталья Петровна Рождественская и отец — дирижер Николай Павлович Аносов. Но главное, сам склад человеческой и художественной натуры Геннадия Николаевича.

Вот его слова: «Одним из основных качеств дирижера является способность к живому контакту с людьми. Если инструмент при этом имеет в виду только публику, то у дирижера, образно говоря, два фронта воздействия, два фронта общения с людьми — публика и оркестр. Молодой человек, мечтающий стать дирижером, должен обладать способностью к передаче своих намерений другим исполнителям, он должен заставить их поверить, что они хотят того же, чего хочет он сам. И при этом дирижер должен подавить в каждом из них „служащего“ и каждого из них сделать артистом, творцом. Он должен интуитивно чувствовать, что нужно пробудить в каждом оркестранте, как наилучшим способом использовать его дарование, как добиться от него максимальной художественной отдачи. Я уже не говорю о таких „пустяках“, как отличное знание музыкальной литературы, более чем среднего уровня память, выразительные руки, наконец, острый слух. Кстати, дирижеру, мне кажется, предпочтительно иметь темброво-высотный слух, нежели абсолютный, хотя последний тоже, в общем, не мешает».

Всем этим артистическим и одновременно профессиональным комплексом обладает Геннадий Рождественский. Разные его грани по-разному развертывались на каждом этапе многолетней художественной деятельности артиста. В Большой театр он пришел совсем молодым, начинал здесь с балета (среди премьерных работ — «Спартак» А. Хачатуряна и «Кармен-сюита»), а затем осуществил памятные оперные постановки. В бытность Рождественского главным дирижером Большой театр жил насыщенной творческой жизнью. Столь же плодотворным было содружество Геннадия Николаевича с Большим симфоническим оркестром Гостелерадио. Сколько концертных программ, сколько выступлений в эфире, сколько записей. Это была золотая страница в истории нашей симфонической культуры. Бюрократическая машина застойных лет оборвала эту художественную связь.

С именем Рождественского сопрягается и расцвет Московского камерного музыкального театра, где он поставил ряд опер, о которых любители музыки до тех пор знали лишь понаслышке, и в том числе такие шедевры, как «Нос» Д. Шостаковича, «Похождения повесы» И. Стравинского.

К тому времени артистический авторитет Рождественского приобрел мировые масштабы. Гастроли дирижера с нарастающим успехом проходили в разных странах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно он стал первым советским музыкантом, возглавившим зарубежный симфонический оркестр. Сперва Стокгольмская филармония, затем оркестр Би-би-си и Венский симфонический оркестр. Наконец, в 1983 году Рождественский снова обретает свой художественный коллектив в Москве. За короткое время Симфонический оркестр Министерства культуры СССР стал одним из главных действующих лиц столичных концертных сезонов.

Имя Геннадия Рождественского прочно вписано сегодня в список современной артистической гвардии. Его замечательное искусство знают и любят миллионы людей. Он заслужил эту любовь всей своей деятельностью, своей беззаветной преданностью музыке.

Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: «В мире музыки», 1991 г.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет