Прокофьев. Соната для фортепиано No. 5
Piano Sonata No. 5 (C-dur), Op. 38 (1923), Op. 135 (1952-53)
05.09.2014 в 19:41.
Сонату № 5 до мажор Сергей Сергеевич Прокофьев посвятил Петру Петровичу Сувчинскому – русскому музыковеду, одному из издателей «Музыкального современника». Произведение было завершено в 1923 г., когда композитор находился в Германии, в Эттале, но позднее – в 1953 г., незадолго до смерти – он создал вторую редакцию. Это свидетельствует не только о неудовлетворенности результатом своего труда, но и о той любви, которую питал композитор к своему творению – ведь он нередко исполнял Пятую сонату.
Пятая фортепианная соната Прокофьева совершенно не похожа на свою предшественницу: если в Четвертой сонате были довольно ярко выражены национальные черты, то Соната № 5 в этом отношении представляется менее определенной и даже нейтральной (может быть, причина в том, что она создавалась в период пребывания композитора за границей?). Соната производит впечатление произведения камерного, но эта «скромность» изложения сочетается с изощренностью ее музыкального языка. В Сонате № 4 преобладали сумрачные тона, Пятая же отличается ясным, светлым колоритом.
Несмотря на национальную нейтральность, присущую произведению в целом, некоторые русские черты в его музыкальном материале все же можно усмотреть. Например, главная партия «колеблется» между мажором и минором. Особую окраску – очень мягкую, слегка затуманенную – придает ей миксолидийский лад. Эту широкую кантиленную тему отличает спокойствие, идиллический характер. Краткая связующая партия приводит к побочной, которая снабжена ремаркой Narrante – повествовательно. Тема «повествует» о чем-то загадочном и таинственном – такую атмосферу создает квинтольная фигура с хроматическим опеванием ми и фа, неизменно повторяющаяся в партии левой руки. На этом «мерцающем», тонально неустойчивом фоне излагается холодная, «застывшая» мелодия, основанная на целотонном звукоряде и гамме «тон-полутон». Заключительная партия, завершающая экспозицию, построена на речитативных интонациях. В разработке выделяются три раздела, но четких границ между ними нет – тематическое развитие, в котором участвуют все четыре темы, представленные в экспозиции, движется единым потоком. Начинается разработка мелодическим оборотом из главной партии, но он дан в увеличении (в экспозиции эта интонация излагалась шестнадцатыми, здесь же – восьмыми). В дальнейшем тематическом развитии эта интонация будет играть весьма важную роль, неоднократно возвращаясь. Она тревожно проводится то в одном слое фортепианной фактуры, то в другом, создавая беспокойную атмосферу. Фрагментарное изложение тем сочетается со смешением гармонических функций, создающим тональную неустойчивость. Кульминация приходится на заключительный раздел разработки, она отмечена нюансом ff, а также обозначением sonoramente (звучно). В репризе главная партия не претерпевает особых изменений, сохраняя и регистр, и динамические оттенки, и спокойный характер. После тревожной разработки ее возвращение вносит оттенок умиротворения. Возвращается в репризе и побочная партия. Кода четко отделяется от предшествующих разделов и сопровождается темповым сдвигом – Piu mosso. Ее музыкальный материал вырастает из того самого оборота главной партии, который играл столь значительную роль в разработке (таким образом, кода продолжает линию развития, начатого в разработке, и становится подведением итога). Этот оборот спускается все ниже и ниже, пока не достигает глубоких басов.
Идиллической умиротворенности главной партии и таинственной притягательности побочной контрастирует вторая часть. Это скерцо, но скерцо необычное – в медленном темпе (Andantino). Здесь безраздельно властвуют столь любимые композитором гротескные образы, природа которых подчеркивается даже тональной основой: музыкальный материал излагается главным образом в соль-бемоль мажоре, но ключевые знаки во второй части отсутствуют. Такая неопределенность проявляется во всем: в фактуре, где мелодический голос и сопровождение становятся практически равнозначными, в неожиданных изломах мелодии, в неустойчивости и резкости гармонии. Причудливость навязчиво повторяющихся мелодических интонаций усугубляется обилием форшлагов и почти полным отсутствием низкого регистра.
Оживленный финал, написанный в рондо-сонатной форме, сочетает скерцозное начало с токкатностью. Фактура кажется скромной в сравнении с мощной кульминацией первой части, а гармония более аскетична, чем в предыдущих частях, но и здесь встречаются неожиданные отклонения и совмещение различных гармонических функций.
Изменения, появившиеся во второй редакции Сонаты № 5, затронули в основном связующие партии первой и третьей частей, а также разработку первой части. В целом гармонический язык произведения стал менее жестким, а в финале появилась кода, но ни образный строй, ни колорит произведения больших изменений не претерпели.