Сказание о Тристане
Глава №65 книги «Путеводитель по операм — 1»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюВ первой трети XIX века поэты-романтики вновь открывали для себя мир легенд и в нем один из самых характерных мотивов — мотив о волшебном напитке, обладающем непоборимой демонической силой, связывающем влюбленных на жизнь и на смерть. Эта сказочная тема появляется в преданиях самых различных индо-германских народов, начиная с персов и кончая кельтами. Она составляет и центральное ядро сказания о Тристане и Изольде; потом в таинственных дебрях мира легенд трагическая история бретонского рыцаря встречается со сказаниями о короле бриттов Артуре и с легендой о Граале, которые были хорошо известны во многих странах. Мотивы легенды о Тристане распространялись все дальше и дальше во французских и германских землях; их можно встретить и в германском мифе о Зигфриде, особенно мотив волшебного напитка. Зигфрид, так же как Тристан, выпивает волшебный напиток. В сказании о Зигфриде также решающее значение имеют неразделимость судеб, притворство и совместная смерть. Более того, история победы Зигфрида над драконом повторяется в «Тристане». В древней форме сказания о Тристане мы находим двойственность любимой женщины. Тристан любит двух Изольд: Изольду Златокудрую и Изольду Белорукую. Не напоминает ли это легенду о Зигфриде? Зигфрид любит Брунгильду, но под влиянием волшебного напитка забывает ее, изменяет ей, вероломно предает ее в руки Гунтера, а сам переходит к Гундруне, хотя в действительности любит Брунгильду и остается ей верным.
Двойственность личности, местами проявляющаяся в этом сказании, связана с древним мифом о природе. В средние века миф о природе, олицетворяющий любовь солнца к земле, появляется в рыцарско-романтическом одеянии. Он же является ядром сказания о Тристане. Древнейший прообраз Тристана мы находим в «Эдде» под именем Скирнисферт. Бог весенних ветров Скирнис завоевывает для своего господина, бога солнца Фрейра, зимнюю Землю, «белорукую Герду». Здесь также фигурирует волшебный напиток: Герда дает его Скирнису, истребившему ее родственников.Имя Тристан, вероятно, происходит от кельтского Дристан, что означает «полный ветра, бурный». Родственное ему слово санскритского языка Дритстан означает «хвастливый». Германское слово тюрстиг означает «смелый», «дикий», как и греческое «трасис». Интересно также происхождение имени Изольда: древнегерманскую богиню зимы зовут Иза; некоторые языковеды-этимологи считают, что название тюрингского города Эйзенаха происходит от имени богини зимы. Эйзенах находится недалеко от Вартбурга, близ него гора Хольда, называемая также горой Венеры. Согласно древне- германскому мифу, в пещере этой горы жила фрау Хольда, германизированная Венера, и здесь в ее сети попадает вартбургский певец Тангейзер. Из слияния этих мифологических имен — Иза и Хольда — и образовалось имя Изольда.
Первая литературная обработка сказания о Тристане относится к XII веку. Автором ее был английский писатель Лука фон Гост, изложивший это сказание не на своем родном, английском, а на старинном французском языке. Его современник, немецкий поэт Эйлхарт фон Оберг (1189—1207), воспел трагическую историю бретонского рыцаря уже в стихах. Со сказанием о Тристане мы встречаемся затем в Аугсбургской народной книге, изданной в 1498 г. Но в подлинно поэтической и не стареющей форме историю Тристана увековечил Готфрид Страсбургский в своем рыцарском эпосе в 1210 г. В этой пространной героической поэме автор рассказывает о детских и юношеских годах Тристана. Мать его умерла при его рождении, отца он никогда не знал. О печальном детстве и рыцарском воспитании Тристана Готфрид Страсбургский повествует с большими подробностями. Тристан попадает ко двору своего дяди, правителя Корнуолла, короля Марке, спасает страну от вторжения ирландцев и даже сам убивает предводителя ирландского войска Морольта. Раненый в битве Тристан попадает на берег Ирландии, где дочь ирландского короля Изольда лечит его раны и в конце концов влюбляется в него. Однако вскоре она узнает, что вернула жизнь убийце своего жениха Морольта. Тристан везет Изольду в Корнуолл в качестве добычи старому королю Марке, своему дяде. Готфрид Страсбургский воспевает также борьбу Тристана с драконом, когда оправившийся от ран герой спасает Ирландию от ужасного чудовища (здесь тоже есть параллелизм между Тристаном и Зигфридом: оба побеждают дракона). Готфрид Страсбургский подробно рассказывает о морском путешествии, когда Тристан сопровождает Изольду к королю Марке, а также историю с волшебным напитком, и увековечивает внутреннюю борьбу Тристана, разрываемого чувством к двум Изольдам. Текст Вагнера, однако, не является драматизацией этого сказания. Композитор использовал для своего либретто элементы, возникшие в разные эпохи и у разных народов: кельтов, французов, германцев и бриттов, перемешал различные источники, и его взор не затуманило даже то, что в этих фрагментах он подметил прежде всего их самую глубокую сущность — мотивы древних мифов о природе. Волшебный напиток становится у Вагнера драматическим и психологическим моментом. Его Тристан и Изольда воспламеняются любовью друг к другу не под влиянием волшебного напитка, как герои сказания: они уже давным-давно любят друг друга. Они борются с этой любовью с первого взгляда. Изольда хочет отомстить Тристану за смерть своего жениха Морольта, а также и за то, что чувствует себя униженной им. Она хочет дать Тристану яд, чтобы убить его, но и сама хочет умереть вместе с ним, потому что любит его. Когда оба они думают, что пришло время умереть, у обоих из груди вырываются страстные слова любви.
В манере использования Вагнером элементов различных сказаний чувствуется инстинкт настоящего поэта-драматурга. Все, что Готфрид Страсбургский рассказывает о борьбе Тристана, о Морольте, о том, как герой был ранен, о самоотверженном уходе Изольды за Тристаном, о том, как в любимом ею корнуоллском герое Изольда узнает убийцу Морольта, в опере не происходит на наших глазах, зритель узнает об этом лишь из повествования Изольды. В своей опере Вагнер стремится освободиться от всех бесполезных отступлений и деталей внешнего действия; он решительно идет к развязке, и таким образом внешние события ни на минуту не отвлекают нас от драмы, происходящей в душах героев.