Николай Голованов

Если попытаться определить творческое кредо Николая Семеновича Голованова, то лучше всего обратиться к его собственным размышлениям о сущности дирижерской профессии:

«Широкая публика часто судит об этом тонком искусстве с кондачка и не понимает всей грандиозности и серьезности этого дела, в чем я убедился в продолжение своей почти сорокалетней деятельности. Кривлянье дирижера, хорошо сшитый фрак, гипноз, так называемые исполнения наизусть заслоняют перед ней подлинник качества музыканта. Надо понимать, кто настоящий дирижер, а кто по недоразумению.

По существу дирижеру необходимы:
— ясность и убедительность творческих намерений;
— неутомимость в достижении цели;
— темперамент и хорошие организаторские способности;
— необычная собранность и целеустремленность;
— точность, экономичность времени и умение быть лаконичным;
— тонкий вкус, сознательный контроль над своими чувствами и чувство меры.

Но настоящее искусство начинается там, где не думают о нотах, пальцах, клавишах, струнах — словом, о технологии. Дирижеру, помимо многого прочего, необходимы талант и вдохновение, способные заразить и убедить людей.

Труд в искусстве — особый талант, с ним надо родиться. Не всякий талантливый артист умеет трудиться, и далеко не всякому дано в жизни соединить упорный труд с вдохновением. Как много званых, но мало избранных!»

Вот такой комплекс требований. И, надо сказать, Голованов принадлежал к таким избранным. И при всем том его творческая индивидуальность отличалась редкой самобытностью, что приносило ему немало тягот и разочарований на жизненном пути.

«Художественная личность Голованова, — утверждает режиссер Б. А. Покровский, — была неповторима и ни на кого не похожа. Монументальность, объем, могучесть образов, их волевая определенность, свобода замысла и жесткие рамки его осуществления, высокий профессионализм и стопроцентная отдача в подготовке к исполнению сочинения, предельная напряженность творческой воли в процессе спектакля, отношение к нему как к самому главному жизненному событию, дня — вот черты его портрета».

По понятным профессиональным причинам Б. Покровский фокусирует внимание на опере. Однако как дирижерский метод, так и репертуарные пристрастия Голованова в одинаковой степени проецировались и на театр, и на концертную эстраду, между которыми он делил свое вдохновение. То первая, то вторая ипостась поочередно выдвигались в его артистической жизни на передний план.

Он начинал свою дирижерскую карьеру в 1909 году «Литургией» Рахманинова, а спустя десятилетия познакомил советских слушателей с поздними сочинениями гениального композитора — Тремя русскими песнями, Третьей симфонией и Симфоническими танцами. Голованов работал с разными оркестрами. Но национальная классика всегда оставалась в центре его творческого внимания — Глинка, Бородин, Мусоргский, Римский-Корсаков, Чайковский, Лядов, Глазунов, Аренский, Скрябин, Рахманинов.

Записи их музыки остались для нас великолепным памятником искусства Голованова. И сделаны они с Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио. Именно Голованов воспитал, можно сказать, сконструировал этот блестящий коллектив. Говоря о высокой исполнительской технике и музыкальности Радиооркестра, Д. Шостакович подчеркивал в письме к Голованову: «Эти качества в нем развились за последнее время, как Вы пришли к руководству этим оркестром. За то, как Вы работали с этим оркестром, как Вы сумели поднять его на столь высокий уровень, я приношу Вам мою горячую благодарность».

Более пятнадцати лет работал Николай Семенович с БСО, а Большому театру отдано в общей сложности почти четверть века, причем в 1948–1953 годах он был его главным дирижером. И здесь вдохновение мастера прежде всего было отдано русской классике. Оперы Глинки, Римского-Корсакова, Бородина, Чайковского, и как вершины на этом пути — «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского. Многие современники вспоминают и другие постановки, в том числе, скажем, «Любовь к трем апельсинам» Сергея Прокофьева.

Именно с отечественными шедеврами связана наиболее яркая реализация его театральных принципов. Как пишет дирижер Е. Акулов, «дарование Николая Семеновича по своей природной яркости и стремлению к резкому подчеркиванию света и теней, а главное, по мощному темпераменту, пронизывающему все его творчество, также было глубоко театральным. Самый стиль оперного звучания Николай Семенович представлял себе как своего рода фресковую живопись. Монументальность, масштабность, резкие звуковые контрасты, особенно в моменты перемены характера эпизодов, выпуклые линии мелодического рисунка, подчеркнутая нюансировка и отчетливая дикция у певцов, смелые переломы темпа, отсутствие полутеней — все крупно, ярко и определенно — таков был исполнительский стиль Голованова в опере».

Художественная палитра Голованова была, как видим, чрезвычайно разнообразна. Корнями он был связан с классической традицией. В молодости учился в Синодальном училище у В. С. Орлова и А. Д. Кастальского, еще в 1914 году окончил Московскую консерваторию, где занимался по композиции у М. М. Ипполитова-Иванова и С. Н. Василенко. А со временем он стал и горячим пропагандистом советской музыки, отлично исполнял произведения Н. Мясковского, С. Прокофьева, Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Т. Хренникова.

Стоит упомянуть, что Николай Семенович был и прекрасным пианистом-аккомпаниатором, часто выступал в ансамбле со своей женой Антониной Васильевной Неждановой. И в любом качестве он проявлял неукротимую музыкантскую волю, умел убедить в своей художественной правоте партнеров, а главное — оставить в душе слушателей незабываемые впечатления от встреч с высоким искусством.

Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: «В мире музыки», 1991 г.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет