Опера Рубинштейна «Демон»

Рубинштейн. «Демон». «На воздушном океане» (Фёдор Шаляпин)

• Оперная музыка в интернет-магазине OZON.ru

Опера русского композитора Рубинштейна (1875, Петербург), в 3 действиях. Либретто П. Висковатого по одноименной поэме М. Ю. Лермонтова.

Главные персонажи: Демон (баритон), Тамара (сопрано), Гудал (бас), Синодал (тенон), Ангел (меццо-сопрано).

1 действие

Грузия. В горах Кавказа свирепствует буря, вызванная Демоном, изгнанником рая, ненавидящим весь мир. Ангел уговаривает Демона покаяться, но Демон не хочет мириться с небом. Внизу, в долине на живописном берегу Арагвы, замок князя Гудала. Демон с волнением видит его дочь Тамару, красавицу, идущую по воду. Таинственный страх охватывает Тамару, подружки пытаются отвлечь ее, напоминая о предстоящей свадьбе с князем Синодалом. Загадочное виденье чудится ей. Кто-то зовет ее в "надзвездные края", обещая вечность. Также неожиданно все исчезает. А в это время богатый караван движется по горным дорогам - это князь Синодал спешит к своей невесте. Близится ночь, караван останавливается на ночлег. Старый слуга советует князю помолиться в расположенной неподалеку на скале часовне - это убережет путников от несчастья, но Синодал весь в мыслях о Тамаре и пренебрегает советом. Все засыпают. Черная тень склоняется над Синодалом, это Демон разглядывает соперника. Он знает, что недолго осталось ему спать. Неожиданно нагрянувшие татары грабят караван, убивают путников. Смертельно раненный Синодал в последние минуты видит перед собой безмолвный призрак.

2 действие

В замке, тем временем, ни о чем не ведая, готовятся к торжественной встрече жениха Тамары. Царит веселье, прибывший гонец сообщает, что задержавшийся князь прибудет в полдень. Тамара грустна, она думает о странном видении. Неожиданно слышны плач и крики, в зал вносят бездыханного жениха. Все скорбно обращаются к небу, и снова Тамаре кажется, что кто-то зовет ее. "Кто ты?" — спрашивает она, но не получает ответа. Неизвестный обещает ей вернуться ночью. В смятении Тамара просит отца отпустить ее в монастырь.

3 действие

Любовь к Тамаре изменила Демона. Он полон решимости идти в монастырь, чтобы быть вместе с возлюбленной. Ему не страшна святая обитель, хотя ангел и пытается его остановить. Келья Тамары. Она не нашла здесь желанного покоя. Все тот же образ преследует ее. И вот он здесь. Демон рассказывает ей всю правду о себе и о том, как он преобразился, узнав Тамару. Страстные речи покоряют Тамару и, хотя звон утренних колоколов вновь сеет сомнения в ее душе, девушка уступает. Демон целует Тамару, и... она падает мертвой.

Ангел возвещает, что Тамара любовью и страданиями искупила свои сомнения и ей открыта дорога в рай, Демону же нет прощенья. Демон проклинает весь мир, а Тамару ангелы возносят на небеса.

Е. Цодоков

ДЕМОН — фантастическая опера А. Рубинштейна в 3 д. (7 к.) с прологом, либретто П. Висковатова при участии А. Майкова по одноименной поэме М. Лермонтова. Премьера: Петербург, Мариинский театр, 13 января 1875 г., под управлением Э. Направника; Москва — Большой театр, 22 октября 1879 г., под управлением Э. Бевиньяни.

На сюжет поэмы Лермонтова написано немало произведений; среди них опера Б. Фитингофа-Шеля «Тамара», под названием «Демон» — музыкальные картины П. Бларамберга, симфония Э. Направника (1874), балет С. Цинцадзе (1961). Опера Рубинштейна — самое популярное воплощение этой темы. Любовь к творчеству великого поэта проходит через всю жизнь композитора. Замысел «Демона» возник у Рубинштейна в 1871 г., но ему не сразу удалось найти либреттиста: совместная работа с А. Майковым, а затем Я. Полонским закончилось неудачей. Автором текста явился исследователь творчества Лермонтова П. Висковатов. Гармонично начавшееся сотрудничество оборвалось из-за противоположных взглядов соавторов на драматургию, перейдя в конфликт. Висковатов был лишен поэтического дара, и сочиненные им стихи чрезвычайно убоги. Переработка либретто, которую самостоятельно предпринял Рубинштейн, не улучшила текста.

Хотя опера и не передает мятежный дух гениальной поэмы, музыка обладает выдающимися достоинствами. Сильнее всего в ней лирическая струя. Ариозо главного героя («На воздушном океане», «Не плачь, дитя», «Я тот, которому внимала») принадлежат к лучшим страницам русской оперной классики и пользуются любовью слушателей. То же относит ся и к образу Тамары, одухотворенная и чистая лирика которой близка лирике героинь Чайковского, хотя масштабы талантов Чайковского и автора «Демона» несопоставимы. .Ярко и проникновенно воссоздал Рубинштейн колорит Кавказа, в частности в прекрасных танцах. Даже враждебные ему музыканты высоко их ценили. Ц. Кюи писал: «Танцы действительно прелестны... После Лезгинки в Руслане и Нубийской пляски в Троянцах [Берлиоза] я лучших восточных танцев не знаю». Большой выразительностью отмечены хоры, в том числе «Ходим мы к Арагве светлой» и особенно «Ноченька». Рубинштейн в «Демоне» мастерски сопоставил и противопоставил контрастные образы — драматические и лирические. Умело использован прием контраста и в развитии действия (начало и конец сцены в горах, веселье в замке Гудала и появление траурного шествия). Характеры героев даны в развитии. Это относится не только к Демону и Тамаре, но и к второстепенным персонажам, например Гудалу или Синодалу. Однако есть в партитуре и малоудачные страницы — речитативы, финал II д., финал оперы, невыразителен оркестр.

Сначала «Демон» встретил сдержанный прием. Критика, за некоторыми исключениями (Ларош), была к нему неблагосклонна. Со временем восторжествовала справедливость. Подтвердились слова Лароша: «Рубинштейн обращается к массе, говорит языком понятным и простым и встречает сочувственный отклик». В немалой степени последующему успеху оперы способствовал талант замечательного русского певца П. Хохлова. Первые исполнители заглавной партии И. Мельников и Б. Корсов не смогли найти к ней ключ. В сценической судьбе произведения Рубинштейна Хохлов сыграл решающую роль. Выдающийся певец, обладавший голосом редкой красоты, актер-художник, он глубоко понял и выразил тоску, нежность и скорбь Демона. Образ, им созданный, был полон высокой, одухотворенной лирики. Внешний облик Хохлова — Демона был поэтичен. Мельников и Корсов исполняли свою партию с тяжелыми, нелепо огромными крыльями, затруднявшими движение. Хохлов исходил из рисунков М. Зичи, для своего времени интересных, и отказался от бутафорских крыльев.

Театровед С. Дурылин пишет: «Прекрасные, гибкие руки Демона — Хохлова были обнажены. Широкие, длинные разрезные рукава были подобием крыльев, движения рук его Демона были свободны, исполнены горестной безнадежности и прекрасны в своем гордом благородстве и мужестве. Прекрасное лицо Демона не было у Хохлова романтической маской рокового несчастливца, застарелого приверженца зла. „Печальный демон, дух йзгнанья" — вот существо образа Хохлова. Артист понимал, что чем больше искренней печали и вечной скорби изгнанничества будет отражено на лице Демона, чем человечнее он будет в своей мятежной тоске, тем ближе он станет к замыслу Лермонтова, к чувству и мысли зрителя начала 1880-х гг. Вот почему Хохлов не боялся человечности своего Демона». И «проклятье» и «песнь успокоенья», продолжает С. Дурылин, «исходят из одного источника — из могучей и прекрасной души, вольной и высокой. Обещание Тамаре: „К тебе я стану прилетать" — передавалось Хохло-вым именно так, как того желал Рубинштейн,— с воодушевлением, властным обещанием новой любви и новой жизни. Ответ Демона Тамаре: „Я тот, которому внимала" — Хохлов передавал с совершенной искренностью высокой души, творящей трагический суд над собой, и наоборот, восторгами любви, упоением страсти звучала у Хохлова знаменитая Клятва Демона».

Автор оперы восторженно оценил исполнение П. Хохло-вым заглавной партии. Трактовка этого артиста наложила властный отпечаток на последующих исполнителей, хотя и не вытеснила банальных «оперных» Демонов. Даже после Хохлова талантливый певец и актер И. Тартаков не отказался от эффектной инфернальной трактовки партии, а во внешнем облике — от гигантских крыльев и электрических звезд над головой.

Новая страница в сценической истории Демона — исполнение Ф. Шаляпина, впервые выступившего в этой роли в канун революции 1905 г. Не лирическое начало, а мятеж, богоборчество, гордый вызов небу, революционная стихия восстания определяли характер этого исполнения. Во внешнем облике артист исходил из картин и рисунков Врубеля. Но Демон Шаляпина не был поверженным, сломленным: гениальный певец сумел переинтонировать оперную партию, творчески пересоздать ее. Он отразил в своей трактовке поднимающуюся революцию. Так и поняли это зрители. Оппозиционная их часть горячо приняла исполнение, политически консервативная — отвергла. А. Тихонов оставил описание этого исполнения и настроений зрительного зала: «Фантастическое видение... с исступленным ликом архангела и светящимися глазницами. Смоляные до плеч волосы, сумасшедший излом бровей и облачная ткань одежд закрепляют его сходство с Демоном Врубеля... Взмахом несуществующих крыльев... Демон перебрасывает себя с одной скалы на другую и поднимается там во весь рост — могучий, крылатый воитель, вождь небесных революций. На груди у него блестит боевой панцирь... Он готов еще раз сразиться с небесами и ждет достойного противника». Тихонов приводит раздавшийся в антракте негодующий возглас одного критика: «Не хватает только, чтобы Демон разбрасывал прокламации... „Долой самодержавие!"...»

Шаляпин показывал сложный и мучительный путь своего героя к добру. При лирической трактовке партии убийство Синодала психологически не оправданно. Великий артист раскрывал борьбу темного, злого и доброго в душе Демона. Так проводил он сцену в горах Кавказа. У всех исполнителей фраза «Ночная тьма бедой чревата» звучала как предостережение; у Шаляпина это угроза, исходящая от Демона, заклятие к силам ночи, которое обрушится на Синодала. «Все ужасы ночного злодейства втиснул Шаляпин в это корявое слово: „чре-ва-та", и от него по всему театру проносится трепет испуга»,— писал Тихонов. С той же силой и проникновенностью передавал Шаляпин раскаяние при виде трупа Синодала, жалость к Тамаре, нежность и любовь к ней. Но если другие исполнители трактовали пробуждение в Демоне любви как победу добра и человечности, то Шаляпин утверждал, что отказ во имя любви от мятежа и борьбы — это и есть поражение. «Какое у него измученное лицо,— пишет А. Тихонов о Демоне — Шаляпине в сцене перед кельей Тамары.— В глазах — человеческая скорбь, голова опущена... Войти иль нет? Остаться ли навеки одиноким бунтарем, ненавидящим деспота, или смириться и раскаяньем, любовью заслужить прощение? Скорбит разорванная душа. Сомнения обессилили гордый ум. В голосе — сдержанные рыданья... Демон отрекается от бунта. В его руках, протянутых к небу,— мольба, надежда, смирение».

Смерть Тамары подчеркивает и усугубляет ненужность, гибельность этого отказа от борьбы. Суммируя впечатления, А. Тихонов писал: «В мире свершилось чудовищное преступление. Предательски убит великий мятежник». Именно так восприняли современники образ, созданный Шаляпиным. О том же писали другие, и отвергая трактовку артиста, и восторженно принимая ее. Трактовка Шаляпина была дерзостно смелой, новаторской, но она не во всем находила опору в музыке. Только гений артиста мог вложить в образ рубинштейновского героя тот протест и мятеж, которым жила новая эпоха. Поэтому шаляпинский Демон и не получил продолжения.

Из других исполнителей этой партии следует назвать Г. Бакланова (также стремившегося идти от Врубеля), И. Тар-такова, Н. Шевелева, М. Бочарова, П. Андреева. Партию Синодала исполнял Л. Собинов. Среди иностранных исполнителей заглавной партии — М. Баттистини, Т. Руффо, Ж. Л. Лассаль и др.

«Демон» обошел многие сцены мира; нет почти ни одного отечественного оперного театра, где бы его не было в репертуаре. Среди лучших исполнителей заглавной партии — А. Батурин, Г. Отс, А. Иванов, К. Лаптев, Д. Гнатюк, Б. Штоколов. В 1997 г. состоялась постановка оперы в Брегенце под управлением В. Федосеева, в 2003 г. — в петербургском Мариинском театре.

А. Гозенпуд

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет