Опера Верди «Аида»

Опера Дж. Верди в 4 действиях (7 картинах), либретто А. Гисланцони и К. дю Локля по сценарию О. Мариетта.

Премьера: Каир, 24 декабря 1871 г., под управлением Дж. Боттезини; в Италии — Милан, театр «Ла Скала», 8 февраля 1872 г., под управлением Ф. Фаччо; в России — Петербург, 19 ноября 1875 г., силами итальянской труппы; на русской сцене — Петербург, Мариинский театр, 1 апреля 1877 г., под управлением Э. Направника. С тех пор она не уходит из отечественного репертуара.

Действующие лица:

царь (бас), Амнерис (меццо-сопрано), Аида (сопрано), Радамес (тенор), Рамфис (бас), Амонасро (баритон), гонец (тенор). Жрецы, жрицы, придворные, солдаты, слуги, рабы и пленные эфиопы, египетский народ.

Действие происходит в Мемфисе и Фивах во времена владычества фараонов.

Действие первое

Царский дворец в Мемфисе. Верховный жрец Рамфис сообщает молодому начальнику дворцовой стражи Радамесу, что эфиопы угрожают египтянам войной. Радамес жаждет стать во главе войск («Se quel guerrier io fosso!»; «Ах, если б я был избран!») и сложить добытую в боях славу к ногам своей возлюбленной, эфиопской рабыни Аиды («Celeste Aida»; «Милая Аида»). Амнерис, дочь царя, влюблённая в Радамеса, в разговоре с ним терзается муками ревности (дуэт «Forse l’arcano amore»; «Тайну подозревает»). Аида тоже взволнована: сердце её разрывается между тревогой за судьбу эфиопского народа и любовью к Радамесу (терцет «Vieni, o diletta»; «О, подойди ко мне»). Появляется царь со свитой, гонец сообщает о том, что ведомые царём Амонасро (отцом Аиды) эфиопы приближаются к Фивам. Царь назначает Радамеса предводителем войска («Su! del Nilo al sacro lido»; «К берегам священным Нила»). Аида в отчаянии («Ritorna vincitor!..»; «Вернись с победой к нам!»), её страдание так сильно, что она призывает смерть («I sacri nomi di padre... d’amante»; «И я не смею открыто, свободно»).

В храме идёт обряд посвящения Радамеса. Рамфис вручает Радамесу священный меч («Nume, custode e vindice»; «Боги, победу дайте нам»).

Действие второе

Рабыни одевают Амнерис, котороя ждёт возвращения победителя — Радамеса («Ah! vieni, amor mio»; «Мой милый! Приди»). Аида приносит ей корону. Благодаря искусному обману Амнерис заставляет Аиду выдать её любовь к Радамесу и осыпает рабыню угрозами (дуэт «Tu la sorte dell’armi»; " Amore, amore!«; «Твоим братьям оружье изменило», «Любовь и радость»).

Площадь в Фивах. Все встречают победителей («Gloria all’Egitto, ad Iside»; «Слава Египту и богам!»). Радамес склоняется перед Амнерис, и она возлагает на его голову корону. Царь спрашивает у полководца, чего он желает. Радамес просит ввести пленных. Среди них — Амонасро, который предупреждает Аиду, чтобы она не выдавала его. Сказав, что эфиопский царь погиб на поле брани, Амонасро, а с ним все остальные пленники и рабы просят у фараона пощады («Quest’assisa ch’io vesto»; «Видишь эти одежды простые»). Царь освобождает пленников, оставив, по совету Рамфиса, Аиду и её отца в качестве заложников. Радамесу он отдаёт руку Амнерис.

Действие третье

Ночь на берегу Нила. Из храма доносятся гимны Изиде («O tu che sei d’Osiride»; «Матерь бессмертная богов»). Амнерис готовится к свадьбе с Радамесом. Аида ждёт его, чтобы проститься навсегда («O cieli azzuri»; «Небо лазурное»). Внезапно появляется Амонасро: он догадался о любви Радамеса и Аиды, она должна выведать у египтянина секрет, который поможет эфиопам победить («Riverdrai le foreste imbalsamate»; «Возвратимся мы скоро в край родимый»). Аида отказывается, но отец угрожает ей. Радамес с нежностью встречает Аиду («Pur ti riveggo, mia dolce Aida»; «Опять с тобой, дорогая Аида!»): он обещает ей вернуться с очередной победой и попросить у царя её руки. Аида предлагает бежать; Радамес колеблется, но затем соглашается. Аида спрашивает, какая дорога через границу не охраняется, и Радамес открывает ей тайну: это как раз та дорога, по которой египтяне должны обрушиться на врага. В ту же минуту торжествующий Амонасро выходит из укрытия и называет себя (терцет «Ma dimmi per qual via»; «Скажи мне, где идти нам»). Юноша трепещет при мысли, что предал родину. Из храма выходят Амнерис и Рамфис. Аида с отцом бегут, Радамес предаёт себя в руки жреца.

Действие четвёртое

Царский дворец. Амнерис сокрушается о побеге Аиды и предательстве Радамеса. Она обещает любимому заступничество царя, если он ответит на её любовь, но Радамес непреклонен (дуэт «Gia i sacerdoti adunansi»; «Там собрались все жрецы»).

В подземелье дворца Радамесу выносится приговор: он будет заживо погребён в склепе храма. Амнерис проклинает жрецов. В подземелье храма Радамес ожидает смерти и все его мысли — об Аиде. Внезапно раздаётся стон: это Аида, которая тайно проникла в склеп, чтобы разделить участь любимого. Радамес ужасается при мысли, что и она должна умереть («Morir! Si pura e bella»; «Погибнуть в такие годы!..»), но Аида утешает его («Vedi? di morte l’angelo»; «Видишь, открылись небеса»). Их прощание с жизнью сливается с молитвой Амнерис.

* * *

Верди возвращается к жанру «экзотической» оперы, уже намеченному им частично в «Навуходоносоре», «Ломбардцах», «Альзире», «Корсаре». Несмотря на чужеземный колорит сюжета, то жестокий, то томный, композитор не чувствует склонности к такого рода картинам, отвлекающим от истинного смысла драмы. Он предпочитает держаться середины, компенсировать изображение местного колорита (впрочем, очень умеренное) изображениями, представляющими действительно общечеловеческий интерес. Так, он не рисует оргии и жертвоприношения, как в «Самсоне и Далиле», но даёт почувствовать монументальную и холодную силу угнетения. Верди не изображает необузданных и чрезмерных страстей: он старается чётко обрисовать некоторые предверистские ситуации, но краски в них распределяет уже как импрессионист — таков, например, дуэт Аиды и Амонасро на берегу Нила. Надо обладать большим искусством, чтобы сопоставить в этой сцене атмосферу ночи (тончайшей и прозрачной, вспыхивающей огнями и пронизанной звуками песнопений жрецов) и декламацию Аиды, печально звучащую на фоне секвенций и педалей в оркестре после громогласной и велеречивой отповеди её отца.

Верди не отказывается от эффектного использования контраста, принимающего в «Аиде» форму столкновения личностей и масс. Однако эти контрасты достигаются экономией гармонических и мелодических средств, которая ещё в большей степени отличает его изображение местного колорита; он сам находит градации посредством минимальных изменений, альтерацией в обычных ладовых звукорядах, мягко склоняемых к хроматике. Лёгкость мазков создаёт акустический эффект экзотической дали, сказочной картины. После различных жанров — бытового, приключенческого, психологического — Верди в «Аиде» переходит в область сказки. Это область чистого, ясного света, в которой всё же возможны миражи; это сказка, выросшая на почве действительности и поэтому несовершенная, трагическая, без обязательного весёлого конца, спустившаяся со своих волшебных высот в глубины человеческой души. Египет цивилизованный, передовой, культурный (таков Радамес, юноша-мечтатель, цельная натура), как скала неподвластный времени, скрывает ничтожную касту жрецов и такие фигуры, как странная, должно быть, бесплодная принцесса Амнерис; Эфиопия, отсталая и жестокая (об этом говорит образ Амонасро), рождает самое нежное и чистое существо во всей опере — Аиду. Верди в равной мере распределяет между египтянами и эфиопами своё прекрасное, свежее мелодическое вдохновение (в последний раз проявившееся с такой силой). Простое, легко запоминающееся пение характерно для египтян, для их церемоний, в том числе и тогда, когда они охвачены жестоким порывом («Боги, победу дайте нам»). Более сложные вокальные эпизоды, развитые, чередующие декламацию — бешеные или жалобные моления — с короткими, чисто напевными фрагментами, характерны для эфиопов (и преимущественно для царя Амонасро). В сценах встречи двух разных культур неудивительно появление более старых форм, таких, как кабалетта; когда же сталкиваются представители одной и той же культуры, сложность их отношений определяет выбор более трудных и разнообразных форм. Достаточно вспомнить дуэты Радамеса и Амнерис и Радамеса и Аиды, их различия: замысловатые выпытывания истины и попытки уклониться от них, с одной стороны. страстный пыл, отмеченный печатью традиций, — с другой.

Главная героиня, между тем, стоит особняком; её выразительная гамма — очень чувствительна и эмоциональна, и недаром она героиня, вернее, жертва всей сказки. Жалобы, гневные протесты, мольбы и мечты о родной земле, наконец, заключительная ария в последней сцене характеризуют этот высокий образ (Амнерис становится настоящей женщиной, лишь когда нисходит в те же глубины страдания, что и её бедная соперница). Рядом с ней так тяжелы и бессмыслены пышные торжества и награды, порождающие рабские чувства, хотя триумф и описан с благородством и классическим великолепием! В последнем дуэте в склепе Аида поёт «Прости, земля» очень тихо, словно сдерживая сильный внутренний порыв арии: протест её Верди смягчает, чтобы не мешать небесным вратам отвориться, как это должно быть даже и в «несчастливой» сказке.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет