Глава V. Оккупированный Париж. Балет «Примерные животные». Кантата «Лик человеческий» (продолжение)
Глава №60 книги «Франсис Пуленк»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюВ начале войны Франсис Пуленк был призван в армию, в зенитное соединение, и к моменту перемирия — июнь 1940 года — оказался в Бордо. Демобилизовавшись, он провел лето у своих кузин, снова занимаясь сочинением. В то лето были сделаны наброски виолончельной сонаты и принято решение написать балет по мотивам басен Лафонтена. В октябре 1940 года Пуленк возвратился в свой дом в Нуазей и, наводя порядок в библиотеке, наткнулся на стихи Аполлинера в старых литературных обозрениях времен войны 1914 года. Использовав оттуда стихотворения «Отель» и «Путешествие в Париж», он добавил еще два, давно уже отложенные «про запас», объединив их общим названием «Обыденности». Впервые песни были исполнены Бернаком и Пуленком 14 декабря 1940 года в зале Гаво.
До 1942 года продолжалась работа над одноактным балетом по мотивам басен Лафонтена. Премьера состоялась в Национальном оперном театре 8 августа 1942 года под управлением Роже Дезормьера с декорациями и костюмами Мориса Брианшона и хореографией Сержа Лифаря. Театральный календарь Парижа, весьма скудный и ограниченный во время оккупации, открылся 8 августа для парижан праздничной страницей — на сцене действовали традиционные национальные персонажи, хорошо знакомые любому французу по хрестоматийным басням Лафонтена, и, что самое важное, звучала поистине «французская» музыка.
Конечно, состав зрителей был совсем не тот, что до войны, — мелькали серо-зеленые мундиры гитлеровских офицеров, блестели погоны, стучали каблуки кованых сапог. Но у большинства публики настроение приподнятое, все чего-то ждали...
Настоящий художник всегда найдет ту или иную форму выражения своих мыслей; и если нельзя сказать напрямик, он покажет исподволь, но так, что всякий внимательный поймет его. Так поступил и Франсис Пуленк, который, договорившись с музыкантами оркестра, в сцену битвы петухов ввел тему французской песни «Нет, нет, вы не получите нашу Эльзас-Лотарингию». Каждый раз со звуком барабана, который возвещал о начале мелодии песни, Пуленк, сидевший в ложе, довольно потирал руки и улыбался — ему удалось провести цензоров, крамольная песня проникла на сцену. Успех спектакля был грандиозный. Артур Онеггер откликнулся на него в «Comoedia» — «Индивидуальность Франсиса Пуленка становится все более и более законченной» (J. Roу. Francis Poulenc, p. 53.).